На некотором уровне детализации происходивших в отдаленном прошлом событий исполнение и, в первую очередь - сочинение музыкальных произведений носило характер восполнения действующим лицом некоторого пробела в существовавшем (в эпоху накопления - создаваемом) культурном окружении. Причем в современном понимании "культурного" следует оговорить тот факт, что по свидетельству множества источников (перечислять их просто не имеет смысла) в догосударственных обществах не существовало разделения сфер деятельности на умственную (в интересующем нас контексте - духовную) и производственную. Посему понятие культурного окружения в данной статье простирается на, в принципе, любые проявления жизни, так или иначе определяющие некоторую форму музыкального произведения: окружение существовавшее и, что самое главное, отсутствовавшее, но воспринимаемое как желательное или приоритетное прямо отражалось на производимой музыке (используемые гармонии, размеры и т. д.). В произведении автор отражал скорее не происшедшие на тот момент ключевые или попросту заметные события общественной (личной) жизни (на этом предпочитает спекулировать большинство современных сочинителей), а ту совокупность настроений (они имеют прямой аналог в совокупностях и порядке подачи мелодических последовательностей), которые являлись необходимыми либо предпочтительными на фоне отсутствия таковых в окружавшей действительности.На некотором уровне детализации происходивших в отдаленном прошлом событий исполнение и, в первую очередь - сочинение музыкальных произведений носило характер восполнения действующим лицом некоторого пробела в существовавшем (в эпоху накопления - создаваемом) культурном окружении. Причем в современном понимании "культурного" следует оговорить тот факт, что по свидетельству множества источников (перечислять их просто не имеет смысла) в догосударственных обществах не существовало разделения сфер деятельности на умственную (в интересующем нас контексте - духовную) и производственную. Посему понятие культурного окружения в данной статье простирается на, в принципе, любые проявления жизни, так или иначе определяющие некоторую форму музыкального произведения: окружение существовавшее и, что самое главное, отсутствовавшее, но воспринимаемое как желательное или приоритетное прямо отражалось на производимой музыке (используемые гармонии, размеры и т. д.). В произведении автор отражал скорее не происшедшие на тот момент ключевые или попросту заметные события общественной (личной) жизни (на этом предпочитает спекулировать большинство современных сочинителей), а ту совокупность настроений (они имеют прямой аналог в совокупностях и порядке подачи мелодических последовательностей), которые являлись необходимыми либо предпочтительными на фоне отсутствия таковых в окружавшей действительности.

При этом выглядит парадоксальной не только безусловная интуитивность производимой музыки, но и тот факт, что интуитивные (здесь самое время вспомнить о коллективном сознании, якобы давлеющем над индивидуальным сознанием творца; возможность этого давления не исключена, но поскольку целью настоящей статьи является попытка рассмотреть проблему не в свете традиционных теорий (предположительно существующих, но совершенно автору не известных), а в контексте современного кризисного взгляда на вещи, то о каком-либо давлении говорить не приходится) поиски композитора находили устойчивое подтверждение в поисках непосредственно не участвовавших в создании произведения членов социальной группы - наиболее удачные с точки зрения обывателя эксперименты причислялись к народным и с успехом исполнялись на различных общественных мероприятиях, в силу чего некоторые из произведений (на наш взгляд - наиболее неудачных) дожили до теперешнего времени. Народными сочиненные в то время произведения можно назвать в том смысле, что порождаемые при их воспроизведении эмоции удовлетворяли потребностям широкого круга слушающих.

В предыдущем разделе речь шла о фольклоре (а именно о нем шла речь), возраст которого измеряется тысячелетиями. Как это ни странно, в современной культуре только этот фольклор считается таковым аксиоматично. С этим согласиться нет никакой возможности, ибо эпоха накопления фольклорного фонда длится и поныне (обсуждение правомерности этого заявления возможно и произойдет когда-либо, но причины, по которым оно возникло совершенно ясны и их обсуждение нелепо).

Интуитивно производимые сочинения по характеру не только их создания, но, в первую очередь звучания, являются фольклорными. Это подтверждается хотя бы тем фактом, что их сочинение является непосредственной необходимостью композитора; последовательность, сочетание гармоний, ритмов и тому подобного диктуется лишь внутренней направленностью устремлений субъекта процесса. Здесь стоит сказать об отличии произведений такого рода фольклора от импровизации. Дело в том, что импровизированная музыка имеет основным свойством спонтанность мелодий и ритмов (в особенности, если речь идет об одном действующем лице) и практически всегда появившееся на свет в процессе импровизации произведение умирает, как только акт импровизации завершен (при современном развитии техники фиксация каждой импровизиции принципиально не представляет труда, но ценность таких "произведений" сомнительна для социальной группы любой широты). Произведения фольклорного искусства, несмотря на свою первичную интуитивность в процессе окончательного оформления претерпевают ряд трансформаций (при этом широко используется накопленный к настоящему моменту теоретический аппарат). Результатом такого творческого процесса является фольклорная единица, пригодная как для фиксации на некотором носителе, так и для исполнения перед определенным кругом лиц. Причем как в первом, так и во втором случае ценность произведения нисколько не колеблется от случая к случаю, поскольку содержащиеся в нем идеи сформулированы в определенном смысле окончательно.

Хочется также сказать об архетипичности действия, происходящего во время фиксации сочинителем некоторого фрагмента произведения. Как и в случае фольклора, о котором речь шла ранее, здесь имеет место производство в рамках определенной социальной формации, разнесенной, однако, по территории, но не сосредоточенной в некоей области, как это было тысячи лет назад. В этом аспекте невозможно с уверенностью назвать национальную принадлежность композитора (думается, причины того известны каждому). Взаимопроникновение культурных стремлений, сосредотачивающих в себе возможности наличия либо отсутствия конкретных музыкальных форм в произведении привело к образованию какого-то нового социума, рамки обитания которого очертить невозможно по объективным причинам. Идентификация же членов данного общества возможна лишь на основании анализа производимых ими культурных продуктов либо по реакции на потребление оных. Другой возможности нет, поскольку в других отношениях люди полностью ассимилируются со средой обитания.

Дмитрий Масловский
27.07.2000 г.